Женщины Украины. Ирина, Бердянск:
«Добрый день, я уже
рассказывала свою историю в марте, через месяц после начала войны. С тех пор прошла, кажется, целая жизнь. То, что казалось хоть и страшным, но временным событием, превратилось в непрекращающийся поток дней, похожих один на другой, приносящих то облегчение, то снова страх и неизвестность.
Больше 4-х месяцев эмоциональных качелей дают о себе знать. Чувствую, что просто временами не выгребаю, проваливаюсь в отчаяние. Вовсе не плакса, теперь плачу очень часто, просто потому что устала, потому что уходит надежда, наваливаются отложенные проблемы.
Напомню, я из Бердянска, это небольшой курортный городок на берегу Азовского моря, в 80 км от Мариуполя. У нас не было боев, только в первый день войны бомбили военную часть недалеко от нашего дома, это было очень страшно. Русские зашли 27 февраля и остались, как теперь кажется, навсегда. Практически все мои знакомые, подруги выехали на подконтрольную Украине территорию, да и до сих пор продолжают выезжать, свои и чужие, люди едут кто куда, лишь бы не оставаться в этом болоте.
Я не смогла уехать из-за мамы. Лежачая, рак груди, 4-я стадия. Первые два месяца войны было очень тяжело морально, исчезла привычная жизнь, а с ней — продукты и лекарства. Но у нас был запас прочности: медикаменты, еда и деньги. Потекли дни в ожидании перемен. Честно, ждали освобождения. Да и сейчас ждём. Постепенно воцарилась такая иллюзия мирной жизни. Я временами паниковала, понимая, что маме нужны обезболивающие и куча всяких разных медикаментов. В городе нужных лекарств не было, а за теми, что были, выстраивались огромные очереди.
Потом появились перевозчики, готовые привезти лекарства с подконтрольной территории. Это стоило денег, но разве об этом думаешь, когда плохо самому близкому человеку. Работы не было, деньги таяли. В прошлой жизни у меня был маленький курортный бизнес. Я на самом людном пляже в городе торговала купальниками, плавками, пляжной одеждой. Небольшой, но стабильный доход уже много лет. Естественно, все рухнуло. Ни о каком пляжном сезоне речи не идёт. Город полон вооружённых людей и техники, непонятных мутных типов, представляющих «новую власть». Блокируются соцсети, ютуб, новостные каналы. При этом украинская связь отсутствует, интернет-трафик идёт через Крым. Несвобода во всем. Это бесит ужасно. Мы не привыкли так жить.
В общем, вынужденно оставаясь здесь, я вижу своими глазами, к чему приводит «русский мир», даже если не разрушает твои дома и не убивает близких физически. Но то, как они относятся к больным людям, равносильно физическому уничтожению. Невозможность получить паллиативную помощь, бесплатные обезболивающие для онкобольных, равнодушие во всем. Мы в Украине знали, что для того, чтобы получить трамадол [сильное обезболивающее], надо просто взять рецепт у семейного врача и в аптеке купить лекарство за символические деньги. А уколы морфина приезжали делать бесплатно. Теперь я плачу большие для меня деньги барыгам и перевозчикам, чтобы достать необходимые препараты, потому что мама должна прожить оставшееся ей время без боли. Она у меня очень терпеливая маленькая женщина, но болезнь не спрашивает, насколько ты терпелив.
Я всю жизнь зарабатываю сама, 30 из прожитых 52 лет я работаю. Была бухгалтером, потом стала частным предпринимателем в своей маленькой нише, в которой было комфортно. Заработанного за лето хватало, чтобы пережить зиму и создать моим старикам нормальную жизнь, давая им возможность не сильно тратить свои пенсии. Когда заболела мама в 2019 году, стало сложнее, но все было под контролем. И вот настало время, когда я вынуждена просить помощи у людей. Своими силами просто не справляюсь. Я не знаю, имею ли право просить, всем тяжело. Но, боюсь, без помощи я не справлюсь. И ещё я не отказалась бы от психологической помощи, я злюсь на себя такую слабую, нервную, но ничего не могу поделать. Я неделю себя ломала. Писать, не писать. Просить или не просить. Для себя не попросила бы. Но очередную порцию лекарств покупать уже не на что».
Помочь Ирине можно по реквизитам в первом комментарии.Показать полностью ...
дочь разбойника
Женщины Украины. Ирина, Бердянск:
«Для меня война началась с её ожидания. Всё было зыбко уже с декабря, но то, что война будет, я поняла в ночь с 22 на 23 февраля, когда смотрела заседание совбеза РФ, а потом и речь Путина. Пришла уверенность, что решение принято, счёт идёт на дни.
23 февраля я позвонила дочери во Львов и сказала все, что думаю. Я понимала, что Мариуполь в 80 км от нас, и его будут защищать неистово (но никогда не могла предположить такого зверства от оккупантов). Уехать я не могла: мама больна, рак, 4-я стадия, практически неходячая, без своего транспорта не уехать. Я сняла деньги с карт, купила продуктов, лекарств для мамы и папы впрок. Многое не успела, надеялась, есть ещё пара дней, но увы...
24 февраля я проснулась за пару минут до взрывов, бомбили военную часть неподалёку. Было два очень сильных взрыва рядом и два поглуше. Я не знала, как это страшно, когда война, а у тебя на руках двое беспомощных стариков. Первый день как в тумане, на нервной почве — рвота и температура. Гидазепам…